Артист и режиссер Русского драмтеатра о своем первом кино, коллегах и Японии.

9 июня Русдрам на один день превратится в кинотеатр. Здесь состоится премьера фильма актера и режиссера Александра Фатеева «Театр между адом и раем». Он посвящен артистам ГРДТ и основан на их живых и не отредактированных интервью. В них они показали свое настоящее отношение к сцене, ролям и зрителям. Кино позволяет заглянуть за кулисы актерской души и самой сути театра.

Почему Александр Фатеев решил стать кинорежиссером, какие открытия он сделал в коллегах, о любимых ролях и спектаклях артист рассказал лично.

Япония, Франция и учеба

– Александр, как вы попали в театр?

– Так получилось, что, когда я учился в школе, театр всегда был рядом со мной. Я занимался в школьной театральной студии, учителя с нами ставили спектакли, и нас это прикалывало. И после школы решил, что хочу стать режиссером. Поступил в нашу Алтайскую академию культуры. Когда готовился к вступительным экзаменам, то ставил рассказ Зощенко. У меня ничего не получалось, я уже смирился с тем, что мне никогда его не сделать. И на подготовительном выхожу уже обреченный, в состоянии «самурай умер», и от этой обреченности начинаю читать. И это так совпадает с состоянием героя. Вся аудитория «лежит», я «рву» этот рассказ, все мне аплодируют. А потом на вступительном опять не мог прочитать. Это конфликт всех актеров, иногда «прет», иногда нет. Так поступил на режиссуру с дополнительным дипломом актера.

– Расскажите немного о себе? Самое яркое воспоминание из детства?

– Я родился в Барнауле. Кроме академии культуры, учился на Высших курсах кино и телевидения ВГИК по специальности «Режиссер документального кино». Яркое впечатление, – конечно, Япония. Мой папа занимался бизнесом с японцами, автозапчастями. На лето я туда мотался, разбирал машины, грузил контейнеры. Все это на меня повлияло и сформировало. Японцы очень свободные в плане тела. Для них нормально прийти в ресторан, снять обувь и сесть в позе лотоса. Это в меня вошло, и в этом плане я свободный. Я так себя чувствую. Яркая, колоритная страна.

– А в институте?

– Наверное, фестивали, в которых мы участвовали. Мы ездили на Международный фестиваль уличных театров FETA в Гданьске, Авиньонский театральный фестиваль. Это так красиво, когда весь старый город к вечеру оживает, превращается в бесконечный карнавал цирков, театров.

– Как решились переехать в Улан-Удэ?

– Мою жену (актриса Ольга Кудряшова) пригласили в труппу Русского драмтеатра. И меня заочно. Я тогда жил в Москве и реально хотел каких-то перемен. Я очень хотел оттуда уехать, энергетически город меня жестко высосал, мне не хватало природы. Еще из-за кризиса все договоренности и работы послетали. Я тогда был на любую деревню готов, хотелось просто уехать, неважно куда. В 2016-м мы стали актерами бестужевского театра.

– Это немного отодвинуло вашу режиссерскую карьеру?

– Да, поначалу было так. Но, когда я понял, что параллельно можно делать свое, стал активно двигаться в этом направлении. Сейчас у меня детская театральная студия, как говорят, мы делаем лучшие «новогодки» среди ДК, ставлю спектакли с ними, концерты. Здесь я получил огромный опыт работы.

«Постоянно страшно, и плакал, и все на свете»

– Почему выбрали документальный жанр?

– Надоело все связанное с актерами, хотелось суровой действительности. Документальное – это не значит, что оно не может быть художественным. И до сих пор иду по такому пути, в синтезе документального и художественного кино, даже немного театрального.

– Расскажите о своем фильме?

– Этот фильм о театре и актерах, которые здесь работают. Каждому артисту я задавал определенные вопросы: что для тебя маска (маска-ад и маска-рай), что значит роль, сцена, зеркало, реквизит, зритель и, конечно, сам театр в концепции рая и ада. И через каждого актера и его размышления я пытался ответить на эти вопросы сам для себя. Так из интервью с труппой рождались образы, метафоры, которые и стали основой фильма

– Когда работали над фильмом, каких артистов-коллег открыли для себя по-новому?

– Вообще всех. Хотелось показать, что они могут быть разными, и по жизни они другие. Катя Белькова для меня большое открытие. Она «боец, воин», и если она не борется с кем-то, то борется сама с собой. У Ромы Гаврилова архитип «плута». Для меня он по жизни странник, а в интервью я увидел, что он плут, потому что для него театр такое сокровище, которое можно украсть. Петя Прозоровский – «рыцарь-монах, палладин». Для него все эти понятия «театр», «сцена» почти священны, кодекс чести. Саша Кузнецов – офигенный актер-ремесленник, никогда не видел такой скорости в работе. Саша с первого раза делает так, как надо, в техническом плане крутой актер. Аюр Доржиев у меня в фильме «принц и нищий»: для него театр, как дворец. Когда он там, он, как принц, сияет, ему нравятся сцена, зрители, слава. Когда нет, он хочет туда попасть. Олег Петелин, внешне грубый, из среднего века мужик, рыцарь, но романтичный, рыцарь перед балконом прекрасной дамы. Нина Туманова – «охотник, хищница», потому что в плане профессии она работает над каждой ролью с остервенением, накидывается на роль, как хищник на ягненка. Настя Турушева – в моем сценарии «террорист, борец за свободу», тот человек, который очищает. И «ангел», символ чистоты. В ней есть слепость веры, поэтому архетип террориста. У Оли Кудряшовой архетип «актрисы», потому что в ней выражено все это: пафос, надменность, актерская богемность, и в связи с этим уйма драмы, потому что богема всегда недовольна собой и миром, воздушность и невозможность существования на земле – их основной конфликт. Лиза Михайлова – «дама с маской», которая должна быть для общества одной, а внутри другая.

– Страшно было браться за такую объемную работу?

– Мы делали видеочитку пьесы «Дятел», сделали ее быстро. Я думал, что этот фильм я сделаю так же, до конца не понимал, насколько большая это работа. Часовые интервью, которые нужно держать в голове, вычленить из них главное и соединить между собой. Потом я понял, что нужно объединить их Настей. Конечно, было тяжело и страшно, постоянно страшно, и плакал, и все на свете, в себе все это преодолевал.

«Театр более мощный по воздействию»

– Что круче: театр или кино?

– Конечно, театр. У театра есть сиюминутность, фейреверк. Это единственное искусство, которое существует в моменте, здесь и сейчас. Оно проживается раз и больше не повторяется, каждый спектакль всегда разный. В этом есть его главная особенность и чудо, и все минусы, и плюсы. Высокая ставка, что это случится с тобой только раз в жизни, дает мощное переживание. Я был на премьере фильма Ким Ки Дука в Москве, фильм мощный, хороший. А потом сходил на спектакль Бутусова. Небо и земля, ты смотришь, вжавшись в кресло час, два, а потом выходишь, и у тебя голова взрывается, нереальные переживания, театр более мощный по воздействию.

– Какими качествами должен обладать актер?

– Для меня одно из главных – не щадить себя, отдаваться полностью. И уметь отходить от роли, снять образ и сохранить адекватность видения своей профессии. Актер – слуга режиссера, ты должен помогать режиссеру, каким бы он ни был. Неважно, нравится мне режиссер или нет, я максимально пытаюсь понять, чего он хочет. На сцене я его слуга. Еще голос и тело актера – это его инструмент, и нужно развиваться постоянно, заниматься собой, пробовать себя в разных ролях. Я не верю в лень, я верю в недостаток мотивации.

– Особенность речи не мешала в профессии?

– Я себя мыслил больше как режиссер, а не артист. Но я не комплексую. Сухоруков, Охлобыстин имеют особенности. Я верю, что артист в театре должен судиться по таланту, а не по внешним данным. Это частая проблема, почему Гамлета должен играть обязательно молодой и красивый? Он может быть лысый и картавый, или толстый, с отдышкой, как и написано у Шекспира. Это театр. В этом и его смысл.

– Что бы вы ответили зрителю, который говорит о спектакле «Это не Чехов», «У Пушкина не так написано»?

– Добро пожаловать в эру режиссерского театра. Сколько постановок Чехова в мире, и все они должны быть разными, потому что в этом и смысл. Это такая глубокая пьеса, ее будут ставить тысячу лет, и акценты будут расставлены по-разному.

– Хотели бы что-то поставить?

– Сейчас хочу поработать с книгой Марка Мэнсона «Тонкое искусство пофигизма» об экзистенциальном кризисе современного общества.

«Номер один» от 08.06.2022