Интервью с Дмитрием Тарбеевым о работе в Русском драмтеатре, близких по духу ролях и творчестве.
Молодой и перспективный артист Дмитрий Тарбеев появился в Русском драмтеатре в 2018 году и сразу вошел в число одного из самых занятых актеров. После того, как он пополнил труппу, его тут же взяли играть главного героя в спектакле по пьесе А.Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина». За четыре года он «оброс» большими ролями, и сегодня в его творческой копилке около 25 работ. Среди них Раскольников в «Преступлении и наказании», Май в «Сказке странствий», Мот в «Ганди молчал по субботам», Ленский в «Онегине», Билли Клейвин в «Калеке с острова Инишмаан», Спиллер в «Добывайках», Фред в «Кое-что про йогу» и другие. 9 и 10 октября в театре Бестужева прошла премьера спектакля Сергея Левицкого «Театр. Изнанка» (18+), где он исполнил роль Кости, возлюбленного главной героини.
Однако Дмитрий Тарбеев не только востребованный театральный артист, но и с недавнего времени киноактер. Фильм с его участием «Золото империи» режиссера Юрия Ботоева сейчас идет во многих кинотеатрах Бурятии и России. А в скором времени выйдет «Головар-2. Струна», где актер так же сыграл главную роль. «ТВ-программа» встретилась с артистом и расспросила его о новой постановке, любимых ролях и личной жизни.
– Дима, расскажи о себе, почему ты решил стать артистом?
– Я родился и вырос в Чите. С самого детства что-то придумывал, переодевался, импровизировал. Наверное, мне не хватало внимания родных, и таким образом я пытался его привлечь. В школьное время писал стихи, читал рэп, постоянно занимался творчеством, уходил в какой-то нереальный мир и примерял разные образы.
– Сразу поступил в театральный?
– Нет, после школы я пошел в читинский госуниверситет на экспертизу и управление недвижимостью, где проучился два года. В принципе нормально учился. Потом понял, что все-таки это не мое, нет интереса. Пробовал играть в КВН, хотя и получалось, я не испытывал удовольствия. А потом увидел рекламу, что в Читинское училище культуры набирается актерский курс, забрал документы и поступил туда. Пару лет учился там, а затем в Читу приехала комиссия из ВСГИК, они делали набор на актерскую специальность. Поэтому в 2014-м переехал в Улан-Удэ и поступил уже в институт культуры.
– Ходил в Русский драмтеатр на спектакли во время учебы?
– Конечно, мне вообще посчастливилось. Когда мы только поступили на первый курс, в сентябре сюда приехал театр Вахтангова. Билетов уже не было, нас, студентов, не пускали. Тогда в театре работал мой знакомый, который подсказал, как можно попасть. Мы раздобыли специальные ленточки, я распечатал бэйджеки «Актер Русского драматического театра», надел пиджак и проходил бесплатно на все спектакли.
– Ты вообще наглый парень?
– В принципе, да. Со временем, конечно, по-другому смотришь на людей и некоторые вещи, становишься терпимее. А в молодости и наглее был, и дерзости было больше. А сейчас я стараюсь все по-доброму решить.
– Потом, когда появился Сергей Левицкий, тоже приходил?
– Да, конечно, я был в восторге от «Ричарда III». Я получил огромное удовольствие от другой формы. Я тогда почувствовал, что это мое – и этот театр, и этот взгляд режиссера, то, как он интерпретирует, как создает свое художественное произведение, «перелопатив» пьесу и расставив по-новому в ней акценты. Это круто! Я был впечатлен. А о том, чтобы работать здесь… Конечно, думал, что если будет возможность, то было бы здорово. Но и были планы уехать дальше на запад. Сейчас меня здесь держит театр, здесь мне нравится, то, как развивается наш театр, направление, выбранное Сергеем Левицким.
– Есть слова, которыми руководствуешься в жизни?
– Дед мне всегда говорил: «Дима, в любой ситуации оставайся человеком, как бы не было тяжело». Меня дедушка воспитывал, мама жила с другой семьей. Это было, с одной стороны, суровое воспитание, он был очень строгим. А, с другой, он много хорошего мне дал.
– За что ты ему благодарен больше всего?
– За то, что он проявлял интерес ко мне, учил меня быть добрее по отношению к миру, к людям, пытаться всегда понять другого человека. В нас есть и хорошие, и плохие стороны, но надо стараться, порой перебарывая себя, делать все во благо.
– Обиды нет на маму?
– Нет, мы в хороших отношениях. Прошлое осталось в детстве, ты растешь и начинаешь разбираться, почему люди так поступают. Иногда нами движет страх, иногда одиночество, мы совершаем ошибки, никто ни от чего не застрахован.
– Ты увлекаешься живописью?
– Да, я с детства рисовал. Дед постоянно учил меня разным техникам: гравюры, акварель. Он очень хотел, чтобы я стал иконописцем. Как-то записал меня в художественную школу. Но через месяц ушел. Я не очень был терпелив к тому, что мне навязывают или заставляют. А сейчас я рисую для себя карандашами, акриловыми красками. В основном рисую на телефоне – диджитал-арт. Для меня это возможность отстраниться от всего, погрузиться в другой мир, создавать его, творить. Я могу «улететь» туда и на шесть-восемь часов потеряться там.
– Что дает тебе актерская профессия, что ты в ней остаешься?
– Во-первых, каждый спектакль – это новая роль. Это определённый персонаж со своим бэкграундом, который или написан, или тебе самому надо его придумать. Ты копаешься в нем, находишь что-то новое в себе, прикладывая свой опыт, где-то подглядывая. И, когда идет этот процесс, ты сам взрослеешь, начинаешь по-другому думать, меняется мышление. Разные персонажи бывают, одни могут дать тебе то, что в тебе самом не хватает. Например, премьера «Театр. Изнанка». У меня все равно больше «пацанячьи» повадки, а мой герой мужчина, который твердо стоит на ногах и точно знает, чего он хочет. Я суетливый, а он спокойный, сдержанный. Это другая пластика. И вот у него я учусь, и это влияет на меня самого.
– Кто из твоих персонажей тебе сейчас ближе всего?
– Затрудняюсь ответить. Сейчас благодаря спектаклю «Театр. Изнанка», я многое переосмысливаю в своей жизни. Наверное, в каждом есть частичка меня. Ленский в «Онегине» – есть общее стремление увидеть и запечатлеть красоту в мелочах, он все время в поисках красоты. Я когда рисую, стараюсь что-то, что меня вдохновило, отобразить в картине. Недавно поднимался, увидел фантик, нагнулся, а под углом он очень был похож на утку, я его сфотографировал, потом уже делал из этого арт. Идешь по городу, смотришь на людей, замечаешь что-то красивое.
– Ты романтичный человек? Самый романтичный поступок?
– Думаю, да. Жене предложение делал. Она любит Гарри Поттера, я узнал, что в Улан-Удэ есть квест по мотивам книг. Весь квест построен на том, чтобы в финале найти философский камень. Я приехал, договорился с организаторами, что вместе камня будет кольцо. Предложил жене сходить на квест, притворился, что не знаю, где он находится. Мы долго его искали, разными путями ее водил. А потом уже во время квеста она нашла коробочку с кольцом. Это было для нее неожиданно.
– Расскажи, пожалуйста, о спектакле «Театр. Изнанка», он же не только о театре?
– Он о людях. Любой спектакль о нас, про социум, про судьбы людей, отношения. Разве на другой работе не будет так же, как в театре? Те же интриги, выгорание. Да, эта постановка о том, как создается спектакль, как петелька за петелькой создается художественное полотно, как строится это процесс. И как в этом процессе живут люди, какие судьбы у них. Ведь у актеров есть жизнь за пределами театра, а они все свое время проводят здесь. Это очень большая загруженность и ответственность.
– А ты думал о том, что можешь уйти из театра?
– Да, если почувствую, что вру зрителю, что мне не хватает профессионализма на 100% включаться.
– А как ты попал в кино?
– Володя Барташевич посоветовал меня режиссеру Юре Ботоеву, они вместе работали над первым «Головаром». «Золото империи» – это мой первый опыт в кино, и, конечно, круто попробовать себя здесь. Это интересная история, здесь и триллер, и драма, и приключения, и мистика.
– Для тебя чем отличается работа в театре и в кино?
– В театре нет второго шанса, здесь у нас нет возможности сказать: «Стоп, сейчас я «наберу» и сделаю». В кино – пожалуйста, у тебя множество дублей. Это другое. Но и в кино есть своя магия.
– Какую премьеру в театре ждешь особенно?
– Наверное, «Black box» – это спектакль, где свои истории рассказывают сами зрители. Конечно, огромное спасибо создателю проекта Витале Федорову за возможность испытать что-то новое. Вроде коробка, выключается свет, никто никого не видит, внутри коробки микрофон с измененным голосом. И здесь ты можешь рассказать все, что тебя волнует. Мы сами рассказывали свои истории, и это такая терапия. Не каждый пойдет к психологу, а прийти на этот спектакль, выговориться, рассказать свою боль – это возможность «пережить» ее, отпустить, или услышать чужие и понять, что ты не один в этом мире.
«ТВ-программа», 13.10.2021